Массивные колонны из светлого мрамора, однотонно-чистое море тканей вокруг и бьющий по глазницам противный яркий свет из каждой щели, поворота и двери. Он всегда считал, что хранители помешались на белом, превратив "небесную канцелярию" в сплошной сгусток светлого мракобесия. Стены, плитка на полу, элементы декора и раздражающие фигуры святых в тогах. Тоже белых. Культ белому, мать вашу, и плевать им, что по  всем земным и небесным меркам это поклонение цвету со стороны выглядит ахринеть как странно. Когда он увидел, в какую рясу пернатые собираются его нарядить — захотел подохнуть вновь. На сей раз без воскрешения. Но быстро обстряпать свою смерть не вышло, потому он пошел более простым путем: сжег униформу перед обрядом посвящения. Англьские коллеги до сих пор считают, что окурок сигареты случайно выпал из рук Моралеса на ткань, уничтожив священную форму. Идиоты. В день глупой церемонии Майлз сделал два вывода, которые остались неизменны:
Хранителей несложно обмануть — это во-первых.
Моралеса бесят хранители — это во-вторых.
Мать и отец воспитывали его далеко от норм морали, сконцентрированной на теории "все в мире — инь-ян" и понятий бестолкового благородства. При жизни старушек через дорогу он не переводил, кошек с деревьев не снимал, с восхищениям в рот ангелам и прочей сказочной срани не смотрел. Даже от смерти в последние минуты жизни спасали его, а не он. И что по итогу? Прикрывший Майлза друг стал демоном и греет кости в аду, а он — ярый противник ангельских устоев и возмутитель спокойствия обрел крылья и поселился на небесах. Паршивая комедия вышла в прокат, а смерть выступила не менее паршивым сценаристом, явно чего-то напутав и направив Майлза на место его друга. Ангел из Моралес вышел так себе, с чем согласны как хранители, так и старейшины. Другому кому давно почикали крылья и сбросили на землю доживать годы, но его терпят. Хранители были бы и рады избавиться от Моралеса, не будь он последним живым, кому от предков были переданы знания древней защитной магии и магии рун. Ценнейшие знания, спрятанные в разуме Майлза, в новом мире стали одновременно гарантией безопасности и рычагом давления на пернатых. Как-то Моралес даже задумался, а не не приложили ангелы руку к его воскрешению из мертвых и пополнению к ангельским рядам. С каждым днём Моралес всё больше склонялся к подобной теории, потому что характер у него был не типичный для святоши. От слова совсем.
Покусывая во рту фильтр незажжённой сигареты, Майлз легкой улыбкой отвечает на презрительные взгляды белокрылых и провожает их с удовольствием на собственной роже. Бесить хранителей вошло у него в излюбленную привычку и стало своего рода утренним ритуалом: вывел из себя ангела — день пройдет успешно. Для них всех Моралес — черное бельмо на глазу. В прямом смысле этого слова. С посвящения в хранители он игнорирует белый дресс-код, заявляясь на небеса как на похороны — во всем черном. 
— Напомнить тебе, что здесь запрещено курить с того самого дня, как ты устроит пожар? — из-за колонны выплывает худая фигура, облаченная во все белое. Лица женщины Майлз не видит, она проходит мимо него, жестом руки позвав его следовать за ней.
—Я и не курю, хотя тут так тоскливо, что сигарета и бокал чего покрепче пришлись бы кстати.
Старейшина до скрежета в зубах сжимает челюсти, чтобы не огрызнуться хранителю, засевшему у нее в печёнках. Не вестись на провокации Моралеса – не по-ангельски сложная задача, но она уговаривает себя потерпеть его общество во имя благой цели. Делает глубокий вдох-выдох и с приторно-дружелюбной улыбкой оборачивается к Майлзу лицом, чуть сморщившись от его возмутительно похоронного внешнего вида.
— Зачем меня вызвали? — прислонившись к колонне, он убирает в портсигар целую сигарету и вместе с ним засовывает руки в карманы кожаной куртки.
— Совет принял решение назначить тебя хранителем для ведьмы.
Женщина напряженно улыбается, завидев, что Моралес нахмурился.
— С чего это вдруг?
Женщина закусывает губу, чтобы скрыть своё раздражение и с милой улыбкой продолжает:
— Решили дать тебе второй шанс, плюс твои знания могут быть очень полезны.
Вот оно что. Знания. Ему сразу становится понятно, какие знания. Майлз лишь хмыкает, с прищуром слушая старейшину:
Задача проста: войти в круг доверия и позаботиться о безопасности, потому что сейчас она уязвима. Зовут девушку Виктория, подобраться сможешь к ней через учебную программу, в которой станешь для девушки наставником по учебе. Вопрос с твоим зачислением в университет уже решен, с деканом факультета тоже проблем не возникнет. Виктории грозит отчисление, декан факультета предоставляет ей последнюю возможность остаться на курсе и ты ей в этом поможешь. Так она не заподозрит, кем являешься и какие цели преследуешь. Как и всегда — присматриваешь на расстоянии и ждёшь дальнейших указаний. Нельзя, чтобы она узнала о нас раньше времени, или испугалась.
Моралес хмыкает с ее слов, одарив пернатую скептическим взглядом. "Серьезно? Как и всегда?" Он и забыл, когда последний раз было это их "как и всегда". С должности магического надзирателя его сняли пятнадцать лет назад. Не без причины. В глазах юных дарований Моралес проявлял инакомыслие и разрушал стереотипы, построенные на святости ангелов и грешности демонов. За годы бессмертной жизни он повидал немало человечных демонов и бездушных ангелов, рассказывая новоиспеченным ведьмам и колдунам, что мир не делится на черное и белое, тем более магический. Ангелы были возмущены его дерзкими высказываниями и быстро закрепили его наставником для недавно оперившихся ангелов.
— Как-то мало сведений, не находишь?
— Для установления первого контакта достаточно...

Уже через несколько часов он стоял напротив тяжелой массивной двери. Внеплановой заминки в планах не было, но темноволосая девушка перед ним не торопилась тянуться к ручке и входить в аудиторию, устроив в коридоре пробку из людских тел.
— Ты ещё долго будешь на дверь медитировать? — Майлз выгибает бровь, наблюдая, как девушка глупо моргает, будто он появился из воздуха. По факту всё именно так и было, но не перед ней и не в стенах кампуса университета.
В холле повисает звенящая тишина и долгая пауза. Несколько секунд Майлз в упор смотрит ей в глаза, но темноволосая лишь пялится на него в ответ.
— Дверь, — Моралес повторяет ей медленно, разжевывая слово по слогам и легким кивком головы указывает на дверную ручку, — ты либо уже открой её, либо отойди и дай пройти другим, — на последней фразе Майлз делает взмах рукой в сторону собравшихся за ними людьми, заставив девушку обернуть голову к ожидающим.
Майлз благодарно улыбается темноволосой и первый заходит в аудиторию. Все с любопытством косятся на него и девушку. Моралес же концентрирует внимание теперь на блондинке, когда слышит в голове повторный звон призыва. "Да, похоже это она". Не спуская глаз с белокурой макушки, он прислоняется плечом к книжному стеллажу, заняв удобную позицию по наблюдению за будущей подопечной. Он думает, что это она ровно до момента, пока виски не прошибает адская звуковая трель. "Что за..."
Майлз прикрывает глаза и про себя издает громкий стон. С каждым новым звоном голова сильнее разрывается, и его бесит каждое лишнее колебание воздуха, создаваемое отстающими студентами. "Черт возьми." Подопечная обладает большой силой. Причём слишком, раз он еще не обнаружил, для кого именно из собравшихся девушек станет нянькой. "Эти пернатые сучары что-то задумали. С чего вдруг решили вернуть меня на попечение далеко не слабой ведьмы?"С ведьмами и колдунами он давненько не имел дел, но идиотом не является и по собственным ощущениям понял, что о подопечной ему рассказали самый минимум. "Полукровка точно, причем не на ангельскую половину"
— Доброе утро студенты.
Моралес морщится — то ли от хлопка входной двери и приветствия декана факультета, то ли от очередного приступа боли в висках. Половину фраз мужчины в твидовом сером костюме Майлз пропускает мимо ушей, вернув свое внимание на собравшихся лишь при упоминании нужного ему имени. "Виктория Холливел... так это ты, оказывается. Интересно. Хм. Холливел... знакомая фамилия, где-то слышал."
Он пытается поймать взгляд ведьмы, но она почему-то смотрит куда угодно, только не на него. Остальные делают вид, что внимательно слушают высокоморальную речь мужчины об ответственном отношении к учебе на его курсе.
—... суть программы заключается в кураторстве студента, успешно прослушавшего курс и закрывшего экзамены по пройденной программе. Потому вы будете разделены до конца учебного года на пары. Итак: Вера Гастинг и Том Веллонд. Рита Спроуз и Коул Мартинез. Вики Холливелл и Майлз Моралес...
Персональное приглашение хранителю не требуется. Дослушав пояснение декана, он отходит от книжного стеллажа, отодвигает свободный стул и садится напротив Вики Холливел, с интересом разглядывая её, как будто видит впервые.

Перед тем, как Холливел выскочила из аудитории за дверь, Моралес непроизвольно прищурил глаза и помассировал виски подушечками пальцев. Буквально за секунду голову прошибло адской болью из-за громкого перезвона и противной пульсации изнутри. "Она издевается надо мной?". Больше всего в работе хранителя он ненавидел ментальную связь с подопечными. Моралес на своих то мыслях предпочитал не концентрироваться, а здесь круглые сутки в голове звучала какофония голосов и призывов о помощи. За столь длительный перерыв хранитель успел отвыкнуть от постоянного ощущения, что его мысли кто-то грубо насилует и нагло узурпирует собой, потому и раздражался поведению Вики, пусть и понимал простую вещь: изводит она его по незнанию.
— Ты в порядке? — Майлз нагнал брюнетку в главном холле и бегло осмотрел с ног до головы, задержав внимание чуть дольше на глазах подопечной. "Так если с тобой всё хорошо, на кой черт ты отправляешь мне призыв о помощи?" Ответ Холливел пробудил внутри Моралеса настоящее цунами, но он быстро подавил волну гнева и негодования, шумно вдохнув и выдохнув полной грудью. Следом отсчитал про себя от одного до десяти и полностью успокоился, размеренным шагом покидая с Вики основной кампус университета. "С ней будет чертовски сложно. Впервые вижу ведьму, которой нужна защита, когда явная физическая угроза отсутствует". Одно дело реальные демоны, другое — внутренние. С первыми куда проще разобраться, а вот с психологическими страхами подопечных всё не так просто, до их причины не всегда получается быстро докопаться за кроткий срок.
— Приют в трех кварталах отсюда, пешком быстрее дойдем, — спустившись по лестнице он прикрыл ладонью глаза от палящего солнца и зашагал с Холливел в одном темпе, время от времени поглядывая на девушку и размышляя над тем, насколько глубинны могут быть её страхи. "Испугалась того, кем является? Собственной силы, которая вышла из-под контроля? Успела напороться на демонов, или по её вине кто-то пострадал?" Моралесу хватило сорока минут общения с ней, чтобы составить примерный портрет в голове, кто такая Вики Холливел, потому он не исключал даже самые худшие истоки её страхов. Холливел точно своенравна, легко могла раньше времени сунуть нос куда не следует и вляпаться в проблемы.
— Твою мать, — эмоциональная реплика отвлекла Моралеса от раздумий и он поднял голову, проследив за взглядом Вики. Территория приюта со стороны главного входа была оцеплена полицией, вдоль периметра медленно ходили люди в форме, расспрашивая о чем-то настоятелей и гуляющих во дворе детей приюта. "Похоже Джеймс был прав во всем". Хранитель планировал подойти поближе и подслушать обрывки доносившихся до них фраз, но Вики Холливел привела свои планы в исполнение до того, как Майлз успел сделать шаг по направлению к зданию приюта. Опередив его с реакцией, девушка скрылась за ближайшим стволом массивного дуба и потащила его за собой. Моралес не сразу понял, какого хрена произошло, да и спустя секунд тридцать, честно говоря, тоже мало понимал суть."И что это было?"
Опустив одну ладонь на ствол дерева, хранитель перенес вес собственного тела на руку, слегка нависнув над новоиспеченной ведьмой. Слушая её объяснения, он скользнул глазами по полицейским машинам и, вернув взгляд к девушке, скептически выгнул левую бровь, говорящей мимикой спрашивая "серьезно?"
Криминальное прошлое. Его мысли на тему "сунула нос куда не нужно и влипла в неприятности" лишь обрастали достоверными подтверждениями и он больше убеждался, что Холливел — ходячая катастрофа.
— Ну, как говорится, криминальное прошлое, оно же в прошлом, пошли.
— Ага. Непонятно, кого она больше пыталась убедить в этом: себя, или Майлза. Уверенности с её стороны хранитель не особо чувствовал. Стартанула Вики вроде с энтузиазмом в заднице, но в десяти метрах от копов затормозила. Моралес разу ощутил внутренние терзания ведьмы, потому что беспокойство брюнетки отдавалось в его голове сраным звоном и режущей болью в лобной части головы. "Снова здорово"
За внутренними переговорами девушки ему может и было бы интересно наблюдать, но в другой ситуации и при иных обстоятельствах. Сейчас неуверенные попытки Холливел сторговаться с самой собой вызывали у Майлза лишь желание закатить глаза, что он и сделал. "Да затопчи ты уже эту жимолость на пути, либо пиздуй с газона. Это просто копы, ничего они тебе не сделают и плевать им на весь твой послужной хулиганский список за плечами."
— Попытка засчитана, окей, но заканчивай мандражировать, — хранитель невесомо опустил ладонь на поясницу Вики и слегка подтолкнул брюнетку вперед, кивком головы указав направление, — здесь есть служебный вход, копов я у него не увидел, зайдем через него. Заслонив девушку спиной от хранителей правопорядка, Майлз отодвинул в строну свисающий вьюн с живой изгороди и проскочил за подопечной к двери на задней стороне двора. Вики первая провернула дверную ручку и сообщила весть, к которой хранитель был готов. "Ещё бы она была открыта". Склонившись над замочной скважиной, он внимательно оглядел её и удовлетворенно хмыкнул, поняв, что замок старый и его не меняли с тех пор, когда он жил в этом приюте. "Отлично. С Джейсоном мы в шесть лет поняли, как его вскрывать, чтобы уходить отсюда в самоволку".
Бегло оглядевшись по сторонам и проигнорировав странный взгляд Холливел, Моралес приседает возле замка на одно колено, достает из заднего кармана джинс складной перочинный нож и принимается ловко ковыряться лезвием в замочной скважине.
— Не поймают, — саркастичный комментарий Вики пробирает хранителя на смех, и он начинает глухо смеяться. Причем впервые за последние месяца три смеяться искренне и по-настоящему, — не кипишуй. После его фразы в замке раздается щелчок и Майлз толкает дверь вперед, жестом руки обозначив Вики, что проход открыт.
— Ну знаешь, криминальное проооошлое, — отвечает он фразой девушки, практически один в один повторив её интонацию, — только в отличие от некоторых, меня копы не ловили. Мимика брюнетки настолько красноречивая, что у Майлза не получается сдержать веселья на роже, хоть он специально поджимает губы, чтобы улыбка вышла не столь широкой.
— Да, тут и правда ремонт не помешал бы, — соглашается Моралес с выводами подопечной, разглядывая подтеки на стенах и обшарпанную штукатурку с потолка, — хотя знаешь, мой друг говорил, что здесь всегда так было. Местные плачевное состояние зданий связывали с участком, на котором оно построено, — медленно продвигаясь по коридору, хранитель рукой махнул Вики в сторону окна, за которым можно было увидеть во дворе большие валуны в метрах пятидесяти от восстановленной церкви.
— Видишь вон те камни, — подопечная фокусирует взгляд на пейзаже за окном и Майлз продолжает:
— Поговаривают, что они здесь были раньше церкви и основания города. Среди приютских популярна страшилка о капище, возведенном для жертвоприношений на этой земле ещё задолго до основания Америки как государства. На протяжении веков это капище славилось тем, что к нему стекались самые сильные шаманы, друиды, темные колдуны и прочая нечисть, которой боялись тогда люди. На свете многие места считают местами силы, но вот этот участок, пусть и узкому кругу лиц, известен не только кровавой предысторией, — опустив локоть на подоконник, Майлз кладет подбородок в ладонь и вместе с Холливел устремляет взгляд на валуны, — капище также привлекает внимание не только сторонников оккультных наук, но и тех, кто выступает за эмпирическую систему знаний. Объясняю тебе об этом к тому, что в некоторые временные циклы звездные тела встают в определенное положение и здесь на какое-то время происходит искривление пространства. Как говорят мистики — завеса между миров расходится по шву и те, кто оказываются рядом, проваливаются в силовое измерение, где время течет по законом квантовой физики. Если совсем грубо и кратко — в мире квантовой механики будущее определяет прошлое, а время движется вперед и назад одновременно. Ну и конечно, как могла догадаться, одна из теорий пропажи приютских детей  заключалась в том, что особо невезучие проваливались во временную ловушку. Как-то так. Джеймс верил в эту теорию годами. Проводил астрономические расчёты, в надежде разгадать тайну капища, попасть в излом времени и найти пропавших детей. Майлз же не разделял восторг будущего демона, но когда при них пропали их сверстники, друга Моралес одного не оставил и поддержал в долбанутых идеях, больше по причине, чтобы Джеймс не угодил в неприятности. Потом, благо, Джеймса первым забрали в семью и его одержимость капищем стала сходить на нет.
— Вы кто такие? — забыв, что они проникли в здание не совсем обычным путем, Вики и Майлз одновременно оборачиваются на голос и встречаются в подозрительным взором женщине, на вид которой чуть больше за сорок.
— Извините, пожалуйста, задняя дверь была открыта и мы прошли внутрь, —хранитель ни на минуту не сомневается в своих словах, потому все, о чем он говорит звучит уверенно и правдиво. Улыбаясь шатенке в строгом классическом костюме, хранитель отходит от окна.
— Меня зовут Майлз Моралес, а это Вики Холливел, мы пришли, чтобы присоединиться к протесту против сноса зданий на территории приюта и постройки здесь торгового центра.
— Вы добровольцы? Майлз понятия не имеет, о чем эта женщина говорит, но решает подыграть ей, чтобы быстрее расположить к себе и завязать разговор:
— Да, нас направили от университета Сан-Франциско. По итогу всего хотели бы еще сделать репортаж о событиях изнутри приюта и придать ситуации больше гласности, — поняв, что полуправда женщину устроила, Моралес мимикой призывает Вики расслабиться, потому что её бледное лицо не добавляет его истории очков достоверности.
— О. Это же отлично. Меня зовут София. Идемте за мной в главную гостиную. Мистер Пресскот пока занят — дает показания детективам полиции, но скоро должен освободиться. Он с радостью уделит вам свое время.
— Здорово, но... что здесь делают копы, у вас такие большие проблемы с акцией протеста, или сложности создает другая сторона? Из подслушанных фраз хранитель осведомлен, по какой причине на территории приюта шныряют полицейские, однако перед Софи изображает саму неосведомленность, опять же по причине, чтобы узнать больше сведений, ради которых вообще предложил приют Святого-Мунга для их Холливел проекта.
— Нет, что вы, — шатенка меняется в лице, по её выражению видно, что тема с пропавшими детьми для неё болезненная, — трое наших ребят в прошлый вторник не пришли к отбою. Мистер Пресскот сразу пошел в полицию писать заявление о пропажи мальчишек, но за расследование полицейские взялись спустя трое суток, таковы правила у них и... Вы в порядке?
Моралес понимает, что вопрос был задан не ему из-за прострелов в висках и оглушительного звона. "Да что б тебя, Холливел. Я итак рядом, угрозы тебе никакой нет. Или... черт.  А ведь похоже на проявление ментальной способности. Она говорила же, что ей не по себе с самого утра и зов я слышал каждый раз, когда она находилась в большом скоплении людей. Эмпат что ли?"
— Можете принести стакан воды? — растерянно проговорив "да, конечно", женщина спешно покидает гостиную, а Майлз протягивает брюнетке свой локоть, чтобы она ухватилась за него, — не делай резких движений, да, вот так, садись, — усадив Холливел в кресло, он присаживается на носочки рядом с ней, подмечая каждую эмоцию на её лице, — сделай глубокий вдох и медленный выдох, если не поможет — помогу тебе выйти обратно на улицу.

"Мигрень? Я бы иначе назвал то, что с тобой происходит, но пусть будет мигрень". Мысленно Моралес уже смирился с тем фактом, что с Холливел просто не будет. Следовало понять очевидное ещё из разговора со святошей на небесах. Будь всё легко — отправили к ней другого хранителя, который бы спас ведьму в беде и расположил к себе с первых сноп белоснежных искр в процессе телепортации. Но Вики не вела себя как ведьма, нуждающаяся в спасении и помощи. Поведение будущей подопечной впечатляло и одновременно с этим раздражало. Сильных и самостоятельных личностей он уважал — сам такой по своей натуре, однако как упростилась бы его задача, окажись она просто бедовой ведьмой, угодившей в проблемы.
Из всего вышеперечисленного у него имелась только бедовая ведьма, её проблемы. И всё по отдельности.
Слушая весьма неубедительную речь брюнетки, Майлз скрестил руки на груди, не переставая при этом гипнотизировать подопечную взглядом. Поджав губы и хмыкнув про себя, Моралес нахмурился сильнее, чувствуя, как над переносицей образуется глубокая складка. "Или она считывает информацию с предметов в пространстве? Такие способности проявляются схожим образом".
— Ну как ты?
На вид Вики выглядит очень не очень и вопрос он задает больше с целью вывести Холливел из транса. Срабатывает, пусть свое внимание Холливел теперь переключает на ничем непримечательный шкаф, расположенный в дальнем углу гостиной комнаты. В мыслях хранитель вновь возвращается к догадке, что она может быть сенсориком, считывающим информацию и энергетику с предметов.
— Готова поклясться, это какой-то вход в Нарнию.
"Нарн... чего?" Моралес прищуривает глаза и озадаченно дергает головой, не понимая, о чем с ним говорит ведьма и говорят ли они еще вообще на английском. По его живой мимике на роже сейчас можно было легко сказать, что в голове у хранителя идёт активный мыслительный процесс, который по итогу сменяется непонимающим взглядом, направленным туда, где ещё меньше минуты назад стояла подопечная?
"Я не понял, где она?" Без промедлений он внутренним чутьем сканирует местоположение Холливел и в очередной раз хмурит брови, когда понимает, что подопечная рядом с ним, а не на другом конце города, как он решил изначально, не обнаружив её в гостиной.
"Хрень какая-то, я отчетливо чувствую присутствие Вики здесь, словно она все еще в трех шагах от меня и... нет. Нееет. Быть того не может."
Ужаснувшись собственным предположениям, хранитель дергается с места, останавливается у шкафа, проводит ладонью по дверце и чувствует чуть слабую вибрацию, исходящую от поверхности. "Блять..." Перспектива безрассудно и с радостью на роже прыгать в неизвестное пограничное пространство его не прельщает. Он же не Джеймс, в конце концов и не Холливел, притягивающая проблемы на свой зад. Но именно из-за последней Моралес делает шаг вперед к дверце, фокусирует внимание на локации Вики и, слагая про себя трехэтажны маты, проваливается через границу, оказавшись у подопечной за спиной. Позади себя хранитель больше не видит шкафа, потому слагает четырехэтажные маты поверх трехэтажных, с запозданием вспомнив обо всех пропавших в приюте детях, которые так и не были найдены. "Сдохнуть, воскреснуть, чтобы потом застрять непонятно где. Ахринеть достижение после смерти. И как отсюда выбираться"
Он уверенно шагает вперед, поступью застав Вики врасплох и испугав. Бросив в его сторону полный укора взгляд, ведьма оглядывается вокруг себя, говоря снова о том, чего Моралес не понимает.
— Да что еще за Нарния?
Их глаза встречаются друг с другом. Вики смерит Майлза насмешливо и с неверием. Моралес смотрит на нее серьезно, в нетерпении вскинув брови. "Ну? Раскрывая уже карты"
— Ммм, нет, не знаю, — под не верящий смешок со стороны Холливел, он подходит ближе к ней и проходит мимо, при попытке просканировать помещение своей способностью обнаружив ещё одно паршивое открытие — его способности не работают.
— Да не шучу я. Не знаю такой фильм. Пойдем на улицу лучше, тут воздух какой-то...
Подопечная заканчивает за него фразу, согласившись, что воздух в комнате действительно стал спертым и тяжелым. Хотя и сама гостиная совсем не походила на ту, где они находились меньше пяти минут назад.
Майлз примерно представлял масштаб проблемы, в которую угодил на пару с Вики, но перед ведьмой не проявлял видимого беспокойства и держал морду кирпичом. Раскрывать себя в первый день знакомства ему совсем не хотелось.
Бесшумно ступая по холлу к главному выходу, Моралес знал, что увидит на улице и оказался чертовски прав, когда Вики толкнула от себя дверь и вниманию пары предстала безлюдная территория.
— Без понятия, — соврал он на вопрос Вики о том, куда исчезли все копы и, в принципе, почему они остались одни. " Если все легенды с капищем правдивы, то мы в такой заднице" 
— Может на заднем дворе? — ответ на свой вопрос Моралес также знал, но приняв для себя решение вести себя как смертный, пока Холливел сама не начнет выводить его к мистическим темам, Майлз пожимает плечами, будто негодует с происходящего и пропавшие люди — важнейшее, что заботит хранителя. По факту Моралеса больше беспокоят неработающие способности и что он не может закинуть ведьму на плечо и телепортироваться отсюда ко всем демоническим и собачьим чертям. За своих подопечных он всегда подставлял под удар собственный хребет, частенько нарушая сотни правил, чтобы ведьмы и колдуны под его началом находились в безопасности. Но сейчас, как хранителя, от него остались только собственные принципы. Повод паниковать был, однако Майлз держал эмоции под контролем, не забывая, что до того, как обрести способности, он существовал и выживал в магическом мире, являясь человеком, который благодаря матери и отцу знал и умел чуть больше других людей. "Ладно. Выберемся. Навыки выживания не успел ещё растерять"

Он не рассчитывал, что Холливел оставит все его действия без вопросов. Но что вопросов возникнет столько — не предполагал даже в худших вариантах. Словесную плотину брюнетки конкретно прорвало и на её третьем вопросе хранитель ощутил сильное желание переместиться от ведьмы куда подальше, насрав на то, что раскроет себя. Порыв свалить от Вики он испытал сиюминутный, однако очень яркий, несмотря на то стечение обстоятельств, что раствориться в снопе белых искр Майлз не мог из-за неработающих здесь способностей.
Скрестив руки на груди и не говоря ведьме ни слова, Моралес сохраняет титаническое терпение, выжидая, когда эмоциональный приступ девушки сойдет на нет и она успокоится, перестав мельтешить перед ним туда-сюда и выплевывать в его адрес все новые и новые вопросы.
— Кто такая Валери? — когда ведьма затихает и проговаривает вслух фразу, не имеющую отношения к вопросам о нём, Моралес сразу пользуется выпавшей возможностью и подхватывает разговор, уводя брюнетку от предыдущей — неудобной для него темы.
Почему Холливел боится словить от некой Валери нагоняй он не уточняет. Понял уже, что ведьма шикарно умеет влипать в неприятности и втягивать в них других. Причем понял на собственном опыте, когда пошел за ней в пограничное пространство и оказался запертым здесь на пару с ведьмой.
Склонив подбородок чуть ниже, Майлз выжидающе смотрит на Вики, но...
Ответом подопечная его не удостаивает, взглядом обозначив "хрен тебе, а не пояснения". Впрочем, резонно, ведь он сам повел себя аналогично, не прокомментировав ни один её вопрос.
— Пошли обратно в приют, скоро стемнеет, — смирившись с поражением в словесной баталии "кто кого заебет вопросами", Майлз собирает с асфальта остатки краски, кладет баллончики в рюкзак, лямку закидывает на плечо и ускоренным шагом направляется с брюнеткой в направлении к приюту. Добираются они до главных ворот как раз, когда солнце заходит за горизонт, а очертания когда-то знакомой территории утопают во тьме. С наступлением сумерек помещение внутри тоже становится более мрачным и не похожим на то, каким он вообще его помнил. 
Решив не разделяться, Майлз и Вики закрывают за собой главную дверь, окна и начинают осмотр главного холла. Включать электричество они не рискуют, находят в одной из подсобок свечи и с их помощью исследуют главный корпус приюта с нижних этажей к верхним. Даже при слабом освещении Моралес слишком хорошо ориентируется в сплетении из множества темных коридоров, дверей и комнат, чем в очередной раз вызывает повышенный интерес брюнетки, не удивившись последовавшим вопросам. "Ладно, раз все равно застряли тут неизвестно насколько, полезно будет узнать её ближе, расположить к себе, ну и понять, почему именно меня старейшины приставили к ней"
— В этом приюте вырос не только мой друг. Я тоже жил здесь до шести лет, пока меня не усыновили, поэтому так хорошо ориентируюсь тут, — получив от Вики немного растерянный кивок, словно она не ожидала услышать от него ответ, Моралес открывает последнюю дверь комнаты на верхнем этаже и ставит свечку на книжную полку. "Столько лет прошло, а ничего не поменялось, как была единственной пригодной спальней для жилья, так и осталась."
— Останемся здесь. Эта комната по расположению самая удобная — от нее ближе всего к служебной лестнице и запасному выхду, плюс она самая теплая и не продуваемая. Рядом с кроватью хранитель бросает рюкзак и проходит к окну, плотно задернув на оконной раме занавески.
— Диван меня устраивает, —с усмешкой в голосе Майлз комментирует замечание ведьмы по поводу одной двуспальной кровати и улыбается шире с её заявления "тебе я вторую половину не уступлю",— расслабься, кровать вся в твоем распоряжении.
Убедив Холливел, что на спальное место он не претендует, Моралес подмечает, как девушка уж слишком быстро расслабляется, потому не может удержаться от саркастичного продолжения фразы: 
— На эту ночь, а там посмотрим. Беззлобно рассмеявшись с реакции Вики, хранитель ловит подушку, которую запустила в него ведьма, и в шутливой манере просит брюнетку кинуть следом второе одеяло, раз она все равно решила помочь ему подготовить диван ко сну.
— И все-таки, кто такая Валери? — перехватив одеяло с рук ведьмы, Моралес внимательно слушает, о чём говорит Вики  и теперь уже сам кивает на её пояснениях. "Сестра, значит."
— У меня старших сестер и братьев не было, но на правах старшей сестры понятно, чего она так ведет себя,— Майлз быстро взбивает подушку, застилает диван и замирает с задумчивым выражением на лице, услышав от ведьмы фразу, что не поздоровится ей вдвойне, потому что средняя сестра отреагирует на её пропажу так же, как старшая.
"Две сестры и она самая младшая? Три ведьмы, получается. Так. Стоп. Три ведьмы. Холливел. А не те ли самые Холливел, которые...? Да ладно. Не может быть. Если Вики одна из зачарованных, ее необходим вытащить отсюда любой ценой."
Оценив важность и значимость ведьмы сейчас в полной мере, хранитель возвращается к своему рюкзаку, вытаскивает краски и, прикрыв рот локтем, принимается быстро наносить на стены комнаты защитные и охранные руны, чтобы перестраховаться. Если она та самая Холливел, в этом корпусе должна быть хотя бы одна комната, где Вики будет на все сто процентов недосягаема для тварей в дымке.
Полностью сосредоточенный на своем занятии, Моралес не замечает ничего вкруг. Чего нельзя сказать о ведьме. Наблюдая за ним и разглядывая руны на стене, она снова заводит разговор о них, как бы издалека, но Майлз понимает сразу, куда пытается вывести и о чем хочет услышать от него. 
— Это охранные и защитные руны. Они здесь работают, как ни странно. Тот дым, что мы с тобой видели... Я не знаю, что у него внутри, но явно что-то темное, потому что руны сработали, почувствовав угрозу для меня и скрыв, — закончив с одной стеной, Майлз дублирует скрывающие руны на полу у входа в спальню, отвечая на поступающие вопросы брюнетки полу-правдой, — мой друг увлекался всей этой чертовщиной, верил в историю с капищем, как уже говорил, потому из-за него я тоже много чего знаю о потустороннем и сверхъестественном.
Он пропускает мимо ушей вопрос о его татуировках на теле, не поясняя ведьме, зачем нанес такое количество. Как ответить полу-правдой хранитель не знает, потому просто ускользает от разговора, по завершению покинув комнату под предлогом, что ему нужно смыть с рук краску...

С наступлением третьего дня, который они встречают запертые в пограничном пространстве и непонятно на какой срок, Майлз начинает ещё более активно исследовать комнаты в приюте, злясь на себя за то, что до сих пор не смог обнаружить выход из ловушки в реальный мир. Он делал ставку, что на поиски уйдут максимум сутки, но шли уже третьи, а они особо далеко не продвинулись в результатах. До сих пор было неясно, по какой причине их сюда закинуло, каким образом открылась брешь и где вообще её искать.
Рыская в письменном столе руководителя приюта, Майлз пролистывает старые папки, дела пропавших когда-то детей, но не видит в записях того, чего бы он не знал. "Блять. Дневник Джеймса тут бы пригодился" На хлопке письменного шкафа хранитель замирает на месте и поражается, как ему сразу это не пришло в голову. "Точно, он же закопал на территории свой дневник со всеми записями и наблюдениями"
Выскочив из кабинета, Майлз размашистым шагом залетает в подсобку с садовыми инструментами и выходит из нее с лопатой в руке, задав направление к служебной лестнице. Останавливаться и заходить по пути в библиотеку в его планы не входило, но когда боковым зрением он ловит силуэт Холливел между стеллажей, по какой-то непонятной ему причине меняет свой ход, оставляет лопату у двери и медленно подходит к девушке, заглядывая ей через плечо.
— Чем занята? — непроизвольно Моралес улыбается, когда она реагирует на его появление уже привычным образом — слегка дергается, из-за того, что он застал её врасплох, и прищуривает сердито глаза. Удивительно, но за три дня общения только с ней, Майлз пришел к ошеломляющему выводу — Холливел его не раздражает. Ни поведением, ни в общении, ни даже своим присутствием. За последние тридцать лет спокойно и без желание послать собеседника в пешее эротическое еще на приветствии,  Моралес мог контактировать исключительно с Джеймсом, который знал его с детства, привык к скверному характеру Майлза и грубоватому стилю общения. С остальными людьми диалог хранителя обычно длился максимум две минуты. Дольше не вывозил ни он, ни его. Но ведьму это не касалось. В разговорах с Моралесом она легко отвечала сарказмом на сарказм, не боялась высказывать честно собственное мнение и, в принципе, подкупила хранителя уже тем, что это самое мнение у нее имелось. Как принципы и устоявшиеся взгляды на определенные вещи. Сам Майлз не хотел признаваться себе, но чем больше он контактировал с Холливел, тем сильнее разгорался интерес к её личности и появлялось желание узнать, чего она из себя представляет на самом деле. 
— Ага. Нашел. Лопату, — подцепив на выходе рукоять лопаты, Майлз сжимает садовый инструмент в ладони, наблюдая, как Вики смотрит на него в непонимание и не отводит глаз. Следом косится на лопату, а затем снова на Майлза, одарив его красноречивым взглядом.
—  Джеймса первым усыновили и я взял с него слово, что как только он переступит порог приюта, оставит за ним всю мистическую хрень и свою одержимость легендой с капищем. Обещание друг сдержал. Свои дневники, которые вел с дня пропажи знакомого нам парня, он засунул в железную шкатулку, загерметизировал её и закопал во дворе приюта.
Склонив подбородок, Майлз дает Вики обработать услышанную информацию, после которой она спустя секунду меняется в лице, явно догадавшись, к чему он обо всем этом рассказал.
— Именно. Быстро соображаешь,— спускаясь с ней вниз, Моралес кивком головы указывает в сторону окна и на единственный растущий во дворе клен, — я хочу раскопать шкатулку под этим кленом и изучить записи в дневниках.
Ускорившись во дворе, они огибают растущие деревья и кустарники, быстро доходят до клена и практически одновременно впериваются взглядами в свежевскопанную землю у корней дерева.
—  Да блять... Поджав губы, Моралес возмущенно вбивает лезвие лопаты в землю и демонстративно опирается на деревянную рукоять ладонью, недовольно уставившись в свежевскопанную яму под кленом. "Что за расхититель здесь был"
— Без понятия, —  впервые  за все время их знакомства он дает абсолютно честный ответ Вики, сам не зная, кто их мог опередить. О зарытом тайнике знал он, Джеймс и разе что бывшая настоятельница приюта. Но женщина уже как лет сорок мертва, а Джеймс греет задницу в подземном мире и, как помнил Моралес, покидать адские пустоши желание не изъявлял.
—  Но теперь точно известно, что мы здесь не одни и рядом ошивается еще кто-то, помимо нас и той хрени в дымке
Вновь недовольно оглядев расхищенный тайник, Майлз хмурит брови со слов Вики и склоняется к стволу дерева, на который она ему ткнула пальцем, привлекая внимание хранителя к бордовому отпечатку на нём.
— Да, — отвечает хранитель до того, как ведьма успевает закончить мысленную логическую цепочку, —  это кровь. И смотри, —  рукой Майлз указывает ей на забор, на котором также остался кровавый отпечаток ладони, —  там тоже.
Следуя по кровавым отметинам, Вики с Майлзом выходят ко второму корпусу приюта, а следом и к соседнему кварталу, ускоренно шагая по оставленному кровавому следу теперь уже и на асфальте.
— Нет, не вижу больше, а ты? — как они подходят ближе к небольшому парке —  след внезапно обрывается. Майлз возвращается на пару метров назад, думая, что они сбились с пути и пошли не туда, но нет. За пределами парка больше нет крови. "Либо раненный специально сбил со следа, либо здесь что-то произошло"
Обойдя вокруг парка, Майлз с Вики сходятся во мнении отойти еще на метров пятнадцать назад и убедиться, что они точно пошли верно, но их останавливает знакомый гул и появившаяся впереди черная дымка.
Переглянувшись быстрыми взглядами друг с другом, пара замирает на месте, рассчитывая, что черный дым сменит траекторию подальше от них, потому что они для него невидимы, как внезапно черный сгусток в воздухе медленно начинает рябить.
Майлзу не нравится то, чего он видит, однако хранитель не шевелиться и не порывается с места ровно до тех пора, пока из дымки не выходят несколько вполне реальных и живых персон. У одного в руках Моралес различает арбалет черного хранителя, ловит оскал на лице далеко не человеческой сущности и оттаскивает Холливел обратно к забору за секунду до того, как стрела рассекает над их головами воздух.
—  Да, они нас видят. Бегом отсюда. Быстрее! Беги, —  он инстинктивно толкает брюнетку вперед, чтобы она была в его поле видимости и её не смогли атаковать со спины, а сам озирается через плечо, подсчитывая, что из дымки вышло семь демонов. "Блять, как их много"
—  Нет, в приют нельзя возвращаться, так приведем их за собой и не факт, что они дадут нам потом его осмотреть. Для начала оторвемся от них, спрячемся на сутки в каком-нибудь нежилом доме, а потом вернемся обратно и за вещами, —  юркнув между домами в соседнем квартале, Моралес  подталкивает к забору неприметного домишки железный бак и проговаривает Вики, чтобы она быстрее вставала на его крышку и перелезала через забор.
—  Я сразу за тобой. В темпе, Холливел. Их семеро, а нас двое. Преимущество не на нашей стороне...

Дирдре тяжело выдохнула и закрыла лицо руками, пальцами вцепившись в холодный мрамор раковины. Она пыталась отвлечься механическим движением. Крики и споры доносились из-за стены, и девушка уже могла бы к ним привыкнуть. Возмущения Гарри молоточком отстукивали в её голове.

Жесткость. Сосредоточенность. Холодность. Это давало ей силы двигаться дальше, потому что если бы она позволила себе хотя бы на минуту, хотя бы на какое-то мгновение сдаться, даже мысленно, всё бы рухнуло.

возмутилась девушка, понимая, что её это настолько задело, что она также повысила голос, хотя уже давно уяснила, что скандал — это последний из работающих методов в подобных ситуациях.

Гермиона закрыла глаза и перевела дыхание. От таких вещей к её горлу подходил ком, мешая дышать.

—
Гермионе впервые захотелось забиться в угол и, обняв себя руками, выдохнуть. Дать себе время подумать. Дать своему мозгу набросать хотя бы приблизительный план, выиграть пару минут.

Гермиона облизала губы и удручённо покачала головой. Ей просто не верилось. Она действительно не могла поверить в то, что происходило.
Девушка поморщилась, смотря на пожелтевшие

Гермионе до рези в горле захотелось сказать правду, швырнув идиотке её прямо к ногам, но внутренний голос шептал о том, что, скорее всего, если эта информация секретна, то ничего не помешает Лидии просто убить этих двоих и уже завтра наполнить Мэнор такими же послушными и леденеющими от ужаса девушками. Поэтому она просто покачала головой, надеясь передать всю гамму эмоций.

Не показывать слабости перед врагом. Это главное правило. Но не показывать слабости перед теми, кто ниже, было чем-то вроде кодекса жизни.

      Не. Показывать. Слабости.

— Блять. Она ведь реально за тобой следит.
— Кто следит?
— Бланканутая Блум.
— Кто?
Разговор с другом уходит куда-то не туда, раз последние минуты три вообще перестаю понимать, о чем мне чешет Эйс. Зачем кому-то за мной следить? Кто такая Бланканутая Блум? Все фразы для понимания происходящего не дают мне никаких объяснений. Потому внешне демонстрирую незаинтересованность в теме разговора и продолжаю копошиться в поисках учебника по химии.
— Ты гонишь сейчас? Бланканутая Блум, — Эйс крутит пальцем у виска, будто один точный жест всё прояснит. Если бы. — Она же улетевшая кукухой, несущая смерть и недоговорящая с призраками. Недоговрящая с призраками? Несущая смерть? Чё за бред он несет?
Выглянув из-за дверцы своего шкафчика, со сложной рожей наблюдаю за активной жестикуляцией Эйса, вскинув брови, когда он всплескивает руками, громче проговорив "да ты гонишь!"
[float=left][/float]
— Ты серьезно не знаешь Бланканутую Блум?
— Я тебе больше скажу — в душе не ебу, о ком речь. На последней фразе захлопываю шкафчик, учебник быстро сую в рюкзак и мимикой даю понять, что можем двигать в сторону лаборатории на урок химии. Закинув лямку рюкзака на плечо, делаю шаг в вперед, но Эйс резко преграждает мне путь, хлопнув ладонью о дверцу шкафчика и перекрыв рукой проход.
— Ты что делаешь? Пошли на...
— Тихо, — проговаривает друг шепотом, опустив подбородок практически к своему плечу, — не оборачивайся, она смотрит на тебя. Ты достал меня. Хочет смотреть — пусть смотрит. Мы в школьном холле, тут все друг на друга смотрят, да и мне самому до глубины души посрать, кто на меня смотрит.
— И?
— Не обращай на неё внимания, а то ещё подойдет.
— И?
—Она же Бланканутая.
Блять. Сейчас я на полном серьезе начинаю сомневаться в его адекватности и своей собственной, потому что ну не мог же я восемь лет дружить с ебанутым ебанатом и не замечать этого? По всем стандартам Эйс, конечно, не образец нормальности, но не может быть всё настолько плохо.
— Эйс, мать твою, в чем проблема? Ну даже если подойдет, что с того?
— Ты от неё потом не отвяжешься. Я знаю, о чем говорю, она на всю голову того.
Склонив подбородок, выгибаю левую бровь, со скепсисом оглядев друга. Про тебя в данный момент тоже могу сказать "он на всю голову того". Пора завязывать с этой хренотенью.
Игнорируя шипения друга, а следом и его попытки одернуть меня, несильно бью Эйса по руке, когда он пытается остановить меня, и оборачиваю голову через плечо, сразу столкнувшись взглядом с той, о ком шла речь.
— Идиооот... какой же ты идиоооот...
Эйс продолжает в шепоте сокрушаться над тем, какую ошибку я совершил и что потом ещё ни раз пожалею об этом, а я просто осматриваю брюнетку и не вижу в ней отклонений. Что не так? Две руки. Две ноги. Внешне вполне симпатичная и на фрика не тянет, если уж совсем откровенно говорить. Обычная девушка.
— Блять. Она идёт сюда. Говорил же. Блять. Вот какого... Блять.
Не дав мне у него спросить "а что в этом такого?", Эйс дергает лямку моего рюкзака и тянет прочь от шкафчиков, не отпуская, пока мы не заходим в кабинет химии.
— Объяснишься может?
— С Блум лучше не иметь дел, просто поверь мне, — не поняв, чего он замолчал, поднимаю голову с парты и вижу, что друг смотрит в строну входной двери, через которую только что прошла Блум, сев в соседнем от нас ряду.
— Если тебя сталкерят другие девушки — это повод порадоваться и подкатить. Но если тебя преследует Бланканутая — уебывай на всех скоростях в противоположную от нее сторону, — прикрыв губы ладонью и склонившись ниже ко мне, Эйс незаметно кивает в строну девушки, игнорирует заговорившего на весь класс учителя и продолжает свой монолог:
— Она всегда задвигает про мистическую хрень, предупреждает о скорой "якобы" опасности и бедах. Причем самый пиздец в том, что с теми, кого Блум предупреждает и преследует, реально происходит всякая чертовщина. Я, как и многие, считаю, что это сама Бланканутая ко всему причастна, хотя за руку Блум открыто никто не поймал ещё, чтобы подтвердить догадки.
От фраз Эйса шмонит явным бредом, но я не перебиваю и активно слушаю друга, изредка поглядывая в строну парты, за которой разместилась девушка. Причем сидит она одна. Рядом стул свободен. Место у неё козырное, однако последний вошедший в класс пацан сел третьим за стол к другим парням, а не на свободное место с Блум. Только со слов Эйса начинаю замечать, как на брюнетку косятся остальные, в то время как сама персона нон грата сосредоточенно слушает учителя и не отводит глаз с доски.
— ... В начале года Ким, ну знаешь, подруга сестры моей, с ней стала общаться, а теперь лежит в коме и врачи не дают прогнозов, выйдет из нее вообще. Так что, дружище, мой тебе совет...
Дать ахуенно полезный совет друг мне не успевает. И его и мое внимание привлекает остановившейся перед нашими партами Робинсон.
— Рейнхарт, тебе на вчерашней тренировке сильно мячом в голову приложили?
Я не понимаю, причем тут моя футбольная тренировка и к чему клонит несостоявшийся химик, ставший нашим учителем. Мужик стоит над душой, а мы с Эйсом медленно переглядываемся друг с другом, не понимая нихуя. За разговором прослушали что-то важное, похоже.
— Задницу поднимай и пересаживайся к мисс Блум.
Изменившись в лице, побледневший друг переводит взгляд на девушку в соседнем ряду, а следом и на меня, беззвучно проговорив губами "какого нахуя?". Сам без понятия. На ошарашенный взгляд Эйса дергаю плечами и возвращаю взгляд к химику.
— Зачем?
По классу проносятся смешки и перешептывания. Робинсон терпеливо снимает с носа очки, протирает стекла платком из нагрудного кармана и смотрит на нас с Эйсом как на последних дегенератов.
—Потому что на эту лабораторную я поставил тебя и её в пару. Давай быстрее. Мисс Спеллмен в паре с мистером Хайгеном, освобождай место.
Заметив за спиной Робинсона блондинку, переминающуюся с ноги на ногу, быстро скидываю с парты свои вещи в рюкзак и под шепот Эйса "чувак, насри на все, оно того не стоит", взглядом затыкаю друга и задаю направление к парте Блум.
Пока иду, прекрасно вижу, как на меня смотрят все в классе и мне нихуя не нравятся ни сочувствующие, ни насмехающееся  лица одноклассников. Блять. Неужели она реально такая, как считает Эйс?
Проигнорировав фразу с соболезнованиями, которая была брошена мне в спину кем-то с первого ряда, кидаю рюкзак у парты брюнетки, отодвигаю свободный стул и сажусь рядом,  пока еще не подозревая, какой пиздец меня ждёт в будущем и насколько же Эйс казался прав.

К его приятному открытию, спорить с ведьмой оказалось не скучно. В этом он себе признался, когда она практически в его же манере парировала все саркастичные замечания, провоцируя  хранителя дальше поддерживать с ней "колючий" диалог и не смягчать тон. Велась беседа у них на равных, а так как Майлз отвык от подобного стиля общения — он впервые по собственной инициативе поддерживал диалог, поймав себя на ещё одной интересной мысли — Холливел может быть интересна не только внешне.
—... хоть иди форточку открывай от твоей духоты, Моралес.
— Тебе так быстро стало со мной жарко?
Нельзя взять и не исковеркать смысл ее фразы? Пф. Моралесу точно можно, тем более если после этой самой фразы ведьма с возмущением замолкает и вспыхивает. В прямом и переносном смысле слова. Сперва её лицо покрывается румянцем, а после изо рта в рожу хранителя летит бурное негодование ведьмы. Эмоциональная реакция Холливел забавляет его и как Майлз не старается сохранить невозмутимый вид, на его лице все равно проскакивает мальчишеская улыбка. Именно на такое поведение подопечной он рассчитывал и ждал. Почему — Майлз и сам себе не может объяснить. С первой их встречи ему доставляет особое удовольствие смущать ведьму и ставить в неловкое положение, чтобы потом наблюдать то, что он видит сейчас: её живые эмоции, прямолинейные высказывания. Всё это в ней цепляет и подкупает. Вызывает интерес, усиливает желание расколоть до сути и понять, какая Вики Холливел на самом деле.
— Хорошо, сигнал действительно не ловит, твоя взяла. Но ты бы долго ждал пока я бы "проявила" плёнку с фотографий, которые сделала за пять секунд на смартфон накануне. Действительно. С логичности её мыслей Моралес спорить не собирался, как и давать понять, что последним саркастичным замечанием их спор она по итогу сравняла. В схожей ситуации камера на мобильнике куда практичнее, но, опять же, Холливел не обязательно знать об этих его мыслях и уж тем более, что он согласен с ней.
— Ладно, это уже не важно. Просто уже столько дней мы здесь, и я на взводе. Нахмурившись, хранитель переводит на неё заинтересованный взгляд. " Значит мужики с арбалетами уже не такая норма стали, да?" Вообще он был удивлен, что она не вспылила в самый первый день. Ещё долго держала эмоции под контролем.
— Мы выберемся отсюда. Подбадривать и успокаивать у Майлза плохо получается ещё с детства. Для него всегда проще сделать то, в чем Моралес действительно силен — внушить уверенность, что он решит проблему и найдет выход даже из безвыходных на первый взгляд ситуаций. Этот посыл хранитель транслирует Вики собственным поведением, чтобы ведьма вернула себе собранность и не позволяла панике и страху проникнуть в голову.
Майлз открывает рот, намереваясь подкрепить фразу неоспоримыми аргументами, но Вики сбивает его с мысли и злит своей ответной фразой.
— Нет, Холливел, — обращаться к ней исключительно по фамилии в моменты, когда распирает от огромного желания придушить её голыми руками, становится уже чем-то таким естественным и нормальным, — ты не пойдешь наверх одна.
Доводы ведьмы лишь сильнее злят Моралеса, ведь она сейчас во всем права (за исключением сравнения с колючим ежом, коим себя хранитель ни в коем разе не считает), а он совершенно не хочет это признавать и соглашаться. Хоть ведьма мыслит здраво: из них двоих она в куда более лучшем состоянии и способна справиться наверху в одиночку быстрее. "Умеешь же ты бесить, Холливел"
По его настрою Вики видит, что переубедить Моралеса у нее шансов мало и, несмотря на намерения Моралеса привести еще тысячу и один аргумент в свою пользу, ведьма поступает так, как поступил сам бы Майлз на её месте — насрав на предупреждения, быстро поднимается наверх и скрывается за дверью, ведущей на второй этаж
"Что б тебя, Холливел!" Он внимательно вслушивается в шаги ведьмы наверху и на каждый громкий звук сверху непроизвольно дергается вперед, спрашивая, всё ли у нее там в прядке. Ответами ведьма удостаивает хранителя не сразу, чем сильнее испытывает на прочность терпение Моралеса. В последний раз он волновался так за... да ни за одного своего подопечного! Когда до Майлза доходит осознание, что он переживает именно за Холливел, он быстро оправдывается тем, что волнуется за ведьму исключительно из-за наставления старейшин. Что-то лучное тут не может быть замешано. "Да это абсурдно даже".
Тряхну головой, словно это поможет его выкинуть из головы странные рассуждения, Моралес переводит прищуренный взгляд на ввернувшуюся ведьму, которая шагает очень медленно из-за вещей в руках. "Ты всю лавку обыскала что-ли?" На просьбу девушки помочь ей, Моралес бровью не ведет, проиграв в голове их разговор перед ее уходом отсюда минутами ранее.
— Ты же аккуратна и осмотрительна, — жестом руки он демонстративно проводит в воздухе рукой вверх вниз по ей фигуре, — одна быстрее справишься, или как там говорила? Беззлобно улыбнувшись на слова ведьмы, хранитель в эту же секунду отталкивается от пола и оказывается напротив Вики.
— Да я шучу, Холливел, давай сюда часть, пока не уронила. Не слушая её бурчания, Майлз поочередно снимает с её рук стопку из вещей, опускает на плед сперва большую пластиковую тарелку с всем съестным, что она собрала в антикварной лавке, затем подушки и в удивлении вскидывает бровь, когда в руках ведьмы остаются четыре книги.
— Демонология и темные обряды? — три книги он узнает сразу, потому что читал их давно. Ещё при жизни и будучи ребенком. Он выжидающе ждёт от Вики какой-нибудь комментарий на вопрос, однако ведьма не вносит ясность о своих книжных предпочтениях. "С ней сложнее, чем с другими подопечными." С одной стороны Моралеса восхищает её недоверие и предусмотрительность, но с другой... будь она как типичная, недавно "проснувшаяся ведьма" они уже давно пришли бы к открытому обсуждению в стиле "так, значит смотри, за нами гонятся очень сильные демоны, руны — один из способов защиты от них" и все в таком духе. Но Холливел закрыта, не болтает лишнего и дает весьма конкретно понять, что не доверяет ему. При таком раскладе хранителям ой как нелегко с подопечными. "Ладно, черт с тобой, будем двигаться медленно и постепенно".
— Понятно, — нарушает он воцарившуюся между ними тишину и выдергивает из рук Вики книгу, которую девушка, судя по всему, планировала прочитать в первую очередь, — я эту почитаю, — услышав ответ Холлливел, что вообще-то она сама планировала начать чтение с этой книги, хранитель отмахивается от неё как от назойливой мухи.
— У тебя вон остались три книги для изучения, почитай пока их.
Боковым зрением он замечает, что Вики тянется к нему за книгой и реагирует мгновенно, задрав руку с томом демонологии над головой и сделав шаг назад от ведьмы.
— Нет, те книги я перечитывать не буду, — когда она подпрыгивает за книгой, Моралес удовлетворенно улыбается сразу двум вещам: что Холливел мелкая ростом и не допрыгнула, что до неё дошел смысл сказанных им слов.
— Именно. Читал, а вот эту, — он взмахивает книгой в воздухе, — не читал. Так что будь паинькой, возьми другие книги, а эту оставь мне...
По личным ощущениям Майлза прошло часа три с того момента, как они поделили между собой литературу, дальше скудные запасы печенья и батончиков и разместились вместе на пледе за чтением книг. Что прошел ни один час он понял из своего состояния, которое благодаря целебной руне и пройденному времени улучшилось, ну и по прочитанным страницам книги, которую он почти дочитал. Нового хранитель из тома по темной демонологии ничего не узнал. До конца книги ему оставалось прочитать страниц двадцать и он растягивал их, всё чаще отвлекаясь от чтения на ведьму, устроившуюся рядом. В очередное затянувшееся подглядывание за Вики, Моралес не опустил глаз в страницы, как расслышал её шевеление, и столкнулся с Вики взглядами, когда она отвлеклась от чтения. Зрительный контакт затянулся, но по какой-то причине никто из них не спешил отводить взгляд. Оба изучали глазами лица друг друга, при этом не чувствуя неловкости, или что делают что-то не так. Словно и он и она прокручивали в голове сейчас одни и те же мысли, но не решались озвучить их друг другу.
— Ты веришь в то, о чем пишут в этих книгах? — Моралес первый нарушает молчание, кивает на том  в руках Холливел и улыбается уголками губ, когда она отвечает вопросом на вопрос.
— Не знаю, — протягивает он фразу с задумчивой улыбкой на лице, — возможно. Смотря с какой стороны на это посмотреть.
Вики смотрит на него также пристально, захлопывает книгу, перед этим подогнув уголок на остановившейся странице, и усаживается на месте поудобнее, поведением дав хранителю понять, что она вся во внимании и слушает его.
— Если говорить о делении на черное и белое, — он косится на отложенную книгу Вики с громким названием "приспешники ада и защитники рая" и непроизвольно кривится, — то я считаю подобную классификацию полной чушью. В давние времена кто-то с поверхностным видением решил поделить всё и всех на две удобные крайности и породил этим огромное количество стереотипов и противоречий. Я больше сторонник серой теории: нет плохих или хороших людей, такими бывают поступки.
Закрыв свою книгу, Майлз кладет том рядом и откидывается затылком к стене. Он слушает мысли Холливел на затронутую им тему и  вновь улыбается, отметив про себя, что их взгляды во многом похожи. Во всяком случае критическим мышлением ведьма обладает и умеет думать сама, отбрасывая навязанные обществом стандарты. "Прав был с первых минут общения, еще та бунтарка" Также Моралес не упускает из внимания тот факт, что говорит девушка больше о демонах и вообще будто пытается подвести их разговор к теме, много ли хранителю известно о жителях адских пустошей. С тем учетом, куда они попали и кто их преследует — на первый взгляд интерес брюнетки логичен, но Майлза на протяжении их общения все чаще допускает мысль, что Холливел пытается выведать что-то для себя. "Словно ищет чему-то доказательства."
— Ангелы, значит, тебя вообще не интересуют? В разговоре о пернатых Холливел спросила меньше всего. Будь он ярым представителем белокрылых — оскорбился бы незаинтересованностью ведьмы в их стороне. Но так как Моралес далек от стандарта описанного в книгах ангела-хранителя, в целом поведение Вики ему понятно. Будем честны — от старейшин и хранителей за версту разит нафталином и правилами в правилах под правилами. Он бы тоже спрашивал больше о демонах.
— О них мне известно стало не только из книг, — Майлз не понял, каким образом их разговор вернулся к исходной точке обсуждения, да еще с уклоном в сторону существования исключительно демонов, —  это байка моей семьи, особо рассказывать нечего. В последний момент Моралес пытается сменить тему разговору, лишь убедившись, что Вики о чем-то пытается разузнать у него, но Холливел непреклонна и просит закончить разговор.
— Ладно, но я не знаю, насколько байка достоверна, — причем говорит Моралес без уверток. Прошло много лет, он давно изучал историю своей приемной семьи, однако до правды до сих пор не докопался, —  мой дед рассказывал, что его прадед действительно встретил демона и заключил с ним уговор, если так можно выразиться вообще. Не знаю, что ему "подарили", но плата была высока. И нет, продал он не душу, как могла подумать. Это банально до оскомины. Мой предок отдал свое тело в качестве сосуда для демона. Спустя пятнадцать лет все члены семьи заметили, что моего родственника как подменили и примерно с тех же времен старое поколение носителей фамилии Моралес прививало интерес молодому поколению ко всему мистическому и сверхъестественному. Особенно этим был одержим мой дед, который уверял меня, что лично видел своего прадеда и тот за десятки лет ни чуть не изменился.
Моралес не без интереса наблюдает за сменой эмоций на лице Вики и ожидает от неё разных каверзных вопросов, но спрашивает ведьма не о семье Майлза, или странном для неподготовленного слушателя рассказе. Нет. Ей интересно, верит ли он в существование демонов и допускает ли мысль, что они столкнулись здесь именно с ними.
— Знаешь, мы попали туда, где в теории не должны были оказаться. Так почему тут не могут быть те, существование кого  научный мир и здравый смысл ставит под сомнение?

Окружающие звуки слились в белый шум, обстановка вокруг потонула в темноте, а тело превратилось в сплошной источник боли. Вся правая сторона от плеча до поясницы пульсировала в унисон с головной болью. Раньше Моралес умирал уже, однако первый раз нихрена нельзя было сравнить с тем, что происходило сейчас. Видать, тогда ему повезло сдохнуть быстро и безболезненно, но не в этот раз. Он ждал, когда же всё закончится и станет легче, пытался ухватиться за мелькающие в голове мысли, скачущие от — "почему я всё еще жив", до —" если, блять, я жив, какого хрена не в сознании". Его вообще не радовало ощущение пограничного состояния в пограничном мире. Слишком иронично получилось и слишком дерьмово. Одной ногой Моралес твердо стоял на собственной могиле, а второй словно запутался в рясе пернатого коллеги. Когда он чувствовал, что глубже падает в темноту, что-то резко вытягивало его обратно, раз за разом возвращая в сознание на секунд тридцать. Не больше. В эти самые секунды Майлз острее чувствовал боль и на фоне собственных мыслей слышал голос Холливел, прежде чем снова вернуться в состояние "где-то между". Несколько раз хранитель просыпался, успевал рассмотреть в темноте очертания стакана с водой, бинты, склянки, но как хотел открыть глаза шире, повернуть голову, или позвать Холливел, чтобы удостовериться, что ведьма в безопасности — терял контроль над телом и снова погружался в сон. Моралес не знал, сколько длится этот ад. Он не понимал, что происходит вокруг, не отдавал отчета, сколько прошло времени, проснется он вообще, или умрёт. Все стало урывками. Боль. Сон. Фразы Холливел. В какой-то момент хранитель понял, что слышит голос ведьмы громче, будто кто-то прибавлял звук на радиоприемнике. Всё сильнее и сильнее. Следом за звуком пришёл цветочный запах, а за ним теплое дыхание, которое Майл ощутил кожей перед тем, как Майлз открыл глаза и заторможено уставился в Холливел. За несколько секунд по лицу ведьмы пробежало больше эмоций, чем за все время их пребывания в адском где-то.
— И нахрена ты тут надо мной чахнешь? —  хрипло проговаривает он ей, пока мозг и тело медленно просыпаются со сна. На секунд тридцать воцаряется молчание. Моралес за это время приходит в себя, а Холливел взрывается эмоциями, заставляя хранителя прищурить один глаз. В эмоциональном порыве она присаживается на край антикварного дивана, тянется к Майлзу и в этот момент они слышат под собой громкий хруст. Дальше ножки дивана подкашиваются, ведьма по инерции летит спиной назад, Моралес вытягивает свою здоровую ладонь к Вики и успевает предотвратить падение. Ноги Майлза ударяются несильно об пол, когда верхняя часть тела остаётся на прежнем уровне. "И как ты прикажешь мне спать на диване под "углом"?"
— Холливелл... — её фамилию Моралес произносит на выдохе, мимикой при этом транслируя "нуебтвоюмать".
Не выпуская руки Вики из своей, он делает глубокий вдох, посматривая на неё сверху-вниз.
— Вот теперь я уверен, что не сдох.
Поджав несильно губы, хранитель с толикой грусти переводит взгляд на сломанные ножки рядом с ведьмой, осознав, из-за чего директриса приюта запрещала даже дышать на антикварную мебель в доме.
— Сколько я был в отключке? Вскинув брови на её ответ, Майлз хмурится, не расслышав встречный вопрос брюнетки. " Почти неделю... Странно. Но я не чувствую жажды, или чувства голода, как и прочие физиологические потребности не ощущаю". Обдумывая отсутствие явных потребностей, Моралес впервые опускает глаза на рану, удивившись плотной повязке поверх. "Она сварила зелье и обработала им рану. Вот почему вообще оклемался".
— Что? — из раздумий его вырывает собственное имя, которое громче произносит Вики, возвращая акцент внимания Моралеса на ранее не отвеченный им вопрос.
— Нормально, — словив её раздраженный взгляд, хранитель улыбается, поняв, почему ответ вызвал у Холливел подобную реакцию, — правда, нормально. Мне уже лучше, если сравнивать с тем, что чувствовал днями ранее. Поможешь подняться на ноги? Холливел взволнованно поджимает губы, задерживает внимание на обработанном боку и не принимает никаких действий.
— Вики, я хочу понять, насколько боль чувствуется при ходьбе и для начала хотя бы дойти до душевых в соседней комнате. Сжав спинку поломанного дивана, хранитель с силой впивается в обивку пальцами и до боли в скулах стискивает челюсть, когда с помощью ведьмы поднимается в вертикальное положение, испытав с непривычки сильнейшую боль.
— Нет. Дай мне две минуты. Боль... терпимая. Посмотри пока в шкафу, может что из одежды мне найдешь. Джинсы все в засохшей крови. Отвлекая Холливел на поиски вещей, он дает себе необходимое время, чтобы перевести дыхание и оценить собственное состояние. "В худшей форме, чем надеялся, но и не в самой критичной"
— Пойдет,— увидев у нее в руках спортивные штаны и толстовку на молнии, хранитель ловит на лету брошенные ему вещи и не без помощи Холливел неспешно выходит в холл, настороженно осматриваясь по сторонам и подмечая изменения вокруг.
— Кто-нибудь проникал на территорию приюта?— Вики отрицательно машет головой, перекидывает руку Моралеса через свое плечо, нагло игнорируя его протест и рассказывая, чем занималась, пока он был без сознания. Вставить хоть слово и перебить ее не дает, чтобы Майлз не пытался спорить с ней на тему "я в состоянии дойти до ванной комнаты сам". Ибо не в состоянии. Так они доходят до двери душевой. Холливел помогает пройти внутрь, включает воду и на его " дай мне минут десять", выходит в холл. Приятный поток горячей воды расслабляет, но Моралес ни на минуту не даёт себе забыть, что они покинули охраняемую рунами комнату и сильно рискуют. Если Холливел одна не нарвалась за неделю на неприятности — это ещё не говорит, что приют безопасен для них.
Закрыв краны с водой, Моралес наспех вытирает полотенцем тело, надевает чистые спортивные штаны, которые, к удивлению, приходятся по размеру и набрасывает на влажное тело толстовку, не застегивая молнию. "Всё равно буду снимать мокрую повязку и осматривать полученную рану"
Когда он выходит в холл, Вики подныривает сбоку и снова закидывает руку Майлза на свое плечо, игнорируя, как тот заказывает на это глаза. Обратно они идут медленнее, по причине того, что хранитель много сил потратил на путь туда и его упертости, из-за которой он не облокачивался на Вики и, скрывая болевые ощущения, делал шаги лишь с минимальной поддержкой Холливел.
— Ты ела что-нибудь?— сев на кровать, которая, похоже, станет на ближайшее будущее не только спальным местом ведьмы, Моралес снимает с себя накинутую толстовку до локтей, когда Вики в процессе разговора проговаривает, что у него есть глубокий порез в районе лопаток.
— Нет, в том то и дело, что не голоден и это странно,— он на секунду замолкает и невольно кривится в лице, стоит ведьме начать снимать с его бока. На её извинения Моралес не реагирует, делая вид, словно не в порядке и боли он не ощущает.
— Не знаю, возможно из-за этого места все, но, согласись, чувство голода должно было быть и у тебя и у меня намного сильнее. Мы когда последний раз нормально ели? Дней пятнадцать назад?— хранитель снова замолчал, осознав, что здесь они провели половину месяца...
— Ого,— как она убирает промокшую повязку с раны, Майлз вскидывает брови, пораженно подняв глаза с раны на Вики, — выглядит лучше, чем ощущается... — не отрывая от ведьмы глаз, своим пристальным вниманием он заставляет её встретиться с ним взглядом и когда это происходит, проговаривает то, что вертелось на языке еще когда шёл с ней к ванной комнате:
— Спасибо, Холливел.

Отредактировано Seth (2023-09-19 01:07:45)

Холливел после его наглых действий мгновенно перешла на ультразвук, из-за чего Моралес непроизвольно скривился, посмотрев на ведьму с прищуром, а после её гневного вопроса с усмешкой на губах. Хранителя подмывало просветить её и сказать, какой именно черт может стоять за созданием заклинания "связи", но он тактично промолчал, решив не разгонять сильнее бушующий ураган по имени "Вики Холливел". Сам же Майлз все больше теперь склонялся (не без помощи их тактильного практического опыта с Холливел), что в основу заклинания "связывания" лежит  заклинание, которое применяют к парам, чей брак старшие члены магической семьи решили заключить с холодным расчетом, выгодой и по договоренности. 
Моралес сейчас на собственном опыте стал понимать, почему "связываемые" отбрасывали попытки противиться связи и принимали её. Ведь связь, в прямом смысле слова, привязывала на физическом, психологическом и духовном плане, вынуждала взаимодействовать ближе, открываться, чувствовать как самих себя, узнавать друг друга быстрее и понимать на более глубинном уровне.  Когда ты продолжительное время можешь контактировать только с одним человеком, который с тобой "связан" общей проблемой, ты уже автоматически лишен выбора взаимодействия с кем-то другим и бессознательно проникаешься к связываемой паре, хотя бы по причине, что она тебя понимает. К вынужденной физической близости добавляется духовная, связь её усиливает, подпитывая общими чувствами, и не остается никаких шансов избегать дальнейшего сближения. Особенно при ощущении эмоций своей "пары".
Не своё возбуждение и влечение хранитель прочувствовал сразу же, удивившись про себя, что Холливел так сильно повело с его невинного поцелуя. Связь их больше не разрывала, требуя незамедлительного близкого контакта, однако эмоции ведьмы не пошли на спад, наоборот, они накалялись. Вики сократила между ними расстояние и остановилась слишком близко, взглядом блуждая по его лицу и все чаще задерживая внимание на губах. Какие мысли появлялись в её голове Моралес догадался даже без чтения этих самых мыслей, потому что был уверен, что мысленный поток у них сейчас синхронный.

Все чаще Моралес  ловил в ее эмоциях конкретно одну и самую яркую — чувство обречённости. Словно она, как и он сам,  смирилась с тем, что им не выбраться из параллельного мира, о котором они ровным счётом не узнали ничего нового. У них не было ответов, почему застряли здесь, как и подсказок, где может быть выход в их — реальный мир.
Прожив "связанными" морально и физически друг с другом ещё три недели, они на многие вещи взглянули иначе и переосмыслили собственное положение.
Перестали оккупировать библиотеку с утра до ночи, засыпая за столом над старыми записями директоров приюта и пожелтевшими страницами оккультной литературы. Прекратили излюбленные и бессмысленные споры друг с другом, которые больше выматывали психологически и оставляли неприятный осадок из-за "связи", транслирующей ежесекундно, как необдуманно и на эмоциях брошенные слова сильно задевают и побуждают связь наказывать сокращением дистанции между ними. В памяти Майлза ещё был свежа небольшая перебранка с Холливел, закончившаяся тем, что расстояние в тринадцать шагов уменьшилось до пяти, вынуждая их почти неделю везде быть вместе. По эмоциям Холливел он сделал вывод, что самым неловким для нее были их совместные походы в ванную комнату. Для него — сон в одной кровати. Потому что ему стало нравится спать с ней.